Я вижу читателя этого романа таким: старый дядечка, с образованием, любить военно-историческую литературу про Сталинград, танки и самолеты 2-ой мировой. Временами его заинтересовывают потаенные общества Третьего рейха и Вервольф — засекреченная ставка Гитлера, а время от времени — воспоминания полководцев. Я готова подозревать этого человека в привязанности к советско-постсоветскому мифу о Величавой войне. В школе он изучал историю СССР, раз в год смотрел парад на Красной площади и считает 9 Мая праздничком Победы, а не днем памяти по погибшим.
Возможно, жадную слезу вызывают у него не только лишь «Темная ночь», «Журавли» и «Стоит над горою Алеша», да и Высоцкий: «Тот же лес, тот же воздух и та же вода, только он не вернулся из боя»…
В магазине книг, внимание такого читателя привлечет книжка в огненно-черных тонах. С обложки глядит усталый и мужественный маршал Жуков. За ним видно Кремль, Спасскую башню, ниже изображены пылающие вагоны и красноармейцы с автоматами. Это «Охота на маршала» — Андрея Кокотюхи. Под заглавием — слоган «Ему не простили славы…» .
Приобретя роман, мужик ждет ещё одну литературную версию биографии известного полководца в немилости: хороший Жуков против нехороших Сталина и Берии. Из инструкции понятно, что выручать народного любимчика от происков завистников будут прошлый лазутчик и его друзья. Значит, произведение с приключениями — тоже отлично.
Вечерком наш дядя заварил чай, сел в кресло, надел очки и в конце концов развернул книжку. И здесь — сюрприз: под медовым соусом ему подсунули горькую таблетку. От махровой антисоветчины страничек через 20 у мужчины наступит, как модно на данный момент гласить, когнитивный диссонанс. То ли далее будет…
Нет, нас не обмануло ни издательство, ни писатель: маршал в книжке вправду есть. И вельможные интриганы тоже есть — шьют ему бонапартизм и «трофейное дело». Но все эти околополитические сенсации, дополнены более пользующимися популярностью сенсациями о «Аненербе» и разработки фашистами секретного орудия, — только приманка для любителей военной истории. Роман «Охота на маршала» имеет другой план. Это произведение о борьбе человека с Системой и, что очень принципиально, о победе в этой борьбе. Зная, что в СССР, всегда было недовольство властью и распространялись разные формы пассивного ей сопротивления, Андрей Кокотюха поставил впереди себя два точных вопроса:
1) могло Ли это сопротивление быть вооруженным?
2) могло Ли оно быть удачным? В новом романе действие происходит на Черниговщине 1946 года и идет речь об офицерах, которые воевали в рядах Красной Армии.
«Охота на маршала» — это сначала приключенческий рассказ, легкий, но совершенно не ветреный. История в романе не сведена к роли гвоздя для картины , как в известном выражении Александра Дюма. Художественный материал мотивирует действия и логику мышления героев. Всё же, у жанра есть собственная память и традиции, от которых создателю не убежать.
Андрей Кокотюха — вписывает жизни отдельного человека в исторические перипетии. В романе, таким макаром, переплетаются две сюжетные полосы.
1-ая — политическая, борьба за власть, говоря словами Черчилля, «схватка бульдогов под ковром», и в ней задействованы реальные исторические лица: Сталин, Берия, Жуков.
2-ая линия — авантюрная, даже с элементами лав-стори. Трое друзей, бывших разведчиков: Дмитрий Гонта, Иван Борщевский и Павел Соболь — втянуты в чужую игру, огромную и страшную. Этим линиям соответствует и география, которая обхватывает обширное место меж 2-мя столицами — Берлином и Москвой. Но векторы разнонаправленных сил сошлись в провинциальном украинском Бахмаче. Конкретно там, как ни удивительно, решается толика людей из больших кабинетов, а как следует, и толика страны.
Как видно из послесловия, главной задачей для писателя было играть (в конце концов, суть интриги против Жукова известна из документальных, и художественных источников, не один раз проговорена в текстах масскультуры), как атмосферу в стране, настроения протеста. Фоном для сюжета стал конфликт армии и гебистов. Не секрет, что Сталин не доверял маршалам-победителям и страшился фронтовиков, которые умели держать орудие в руках. Писал же когда-грузинский философ Мераб Мамардашвили: «Поколение фронтовиков — это последнее поколение людей в СССР, у кого была развита полностью своя независящая личность». Кремлевский горец страшился не напрасно. По одной из легенд, бойцы уговаривали Жукова после Берлина повернуть войска на Москву, и люд бы сообразил и поддержал. Итак, фронтовики, возглавляемые своим любимчиком, были возможными «декабристами», к тому же имели суровые основания дуться на власть, которая использовала их и выкинула на обочину, чтоб инвалиды не портили безупречной картинки счастливой русской жизни. Потому, преследуя маршала, Берия и Сталин целятся выше: «вернуть фаворитов в стойло», положить конец вольнице.
Сюжет берет быстрый разбег: на стратегическом жд узле в Бахмаче неведомая банда сделала дерзкое ограбление 3-х вагонов на запасном пути: сторожи убиты, вагоны сожжено. Начальник городской милиции Дмитрий Гонта должен решить два детективных вопроса: кто ограбил и что было в вагонах? Загадка осложняется тем, что ранее в дела усиленно сунет нос МГБ, даже присылает уполномоченного Лужина с Лубянки. Пепел на пожарище затем изучает германец Густав Винер, который работает над скрытой оборонной темой в ведомстве Берии.
Ответ не принудил себя длительно ожидать: оказывается, в вагонах были трофеи русских офицеров, вывезенных из Германии. Далее — ещё увлекательнее: ткани, драгоценности, мебель, фарфор принадлежали самому Жоре Жукову. И если гебистам очень необходимо, чтоб Гонта отыскал и обезвредил банду, а трофеи возвратил и передал органам, то маршал поначалу через посредника, а потом и прямо просит лазутчика, который когда-то вел войну на его фронте, о другом: имущество отыскать и убить, не дать Берии доказательств против Жукова. Итак, милиционер оказывается меж 2-ух огней.
«Трофейное дело» против маршала победы — вправду исторический факт. Есть и документ о задержке вагонов с ценностями (разве под Ковелем, а не в Бахмаче), и протоколы внегласных обысков квартиры и дачи Жукова, и его записка-оправдание перед партийными контролерами. Данная тема бытует в биографиях предводителя, в художественных лентах и в документальном кино («Казнокрады», 2011 год). Интегрируя исторический факт в вымышленный рассказ, Андрей Кокотюха был должен решить делему этической оценки действий Жукова, который так увлекся вывозом имущества из оккупированной страны, что это тянуло не столько на «нескромность», как на мародерство — на минуточку, военный грех!
Да, мораль «трофейного дела» — частично вопросы оценки исторической роли Жоры Жукова. Сейчас эта фигура является постсоветским брендом, намертво встроенным в концепт «Великой Победы русского народа». В связи с этим энтузиазм к ней не стихает, но реальные актуальные факты часто заступают, корявая пропаганда либо откровенно «желтые» манипуляции. Читателю и зрителю свободно можно выбирать меж разными ипостасями маршала. Во-1-х, монументальным образом конструктора Победы, увековеченным в эпопее Юрия Озерова «Освобождение» либо в бронзовом наезднике на Манежной площади в Москве авторства Вячеслава Клыкова. Во-2-х, в виде Жукова — диссидента , который чуть не единственный решался возражать Сталину и даже облагал его матом — вспомним, как в поэзии Иосиф Бродский сравнил «пламенного» маршала с Велизарием и Помпеем, что впали в немилость царей. В-3-х, в виде Жукова- самодура, принципиального, тщеславного мужлана-грубияна, хоть и наделенного военным талантом (сериал «Ликвидация», 2007 год). Либо по-четвертому, в виде Жукова- хахаля, который запутался в сложных отношениях с супругами и пассиями (сериал «Жуков», 2012 год).
И во время войны, и после неё маршала негласно называли Мясником. И было за что — за меркантильный принцип «Солдат не жалеть! Бабы новых нарожают», за кровавые мясорубки победных схваток, за бросание в бой безоружных воинов с только-только освобожденных территорий, за показательные расстрелы бойцов и офицеров для подъема боевого духа, за приказ брать в заложники членов семей пленных, за ожесточенное угнетение антикоммунистического восстания в Венгрии, за то, что погнал 10-ки тыс. бойцов к эпицентру ядерного взрыва на Тоцком полигоне. У украинцев, к Жукову отдельный счет — конкретно он поставил подпись под грустно известным июньским приказом 1944 года о депортации в Сибирь всех «хохлов-предателей», которые находились под германцами.
Поначалу меня преследовало чувство, что Андрей Кокотюха сознательно избегает хоть какой прямой оценки Жукова, в том числе и в истории с трофеями. Он припоминает читателю, и не один раз, давнешний военный закон, по которому победителю даются три денька на разграбление ми100. Сам маршал, прося Гонта о помощи, отрешается разъяснить хоть что-то: «Про барахло, которое в вагонах, думай как знаешь. Про меня тоже думай, как думается. Отчета для тебя, Гонту, давать не намерен. Не тебе с меня спрашивать. И не тем, кто собирается спросить». Штабист Мурашко, посланец маршала, оправдывает его тем, что «он не ангел, но никто не святой», что трофеи приобретенные не мародерським способом и что Жуков как фаворит имел право на них, и предлагает Гонте отложить обсуждение этических вопросов на будущее, и милиционер соглашается. Борщевский и Соболь, улицезрев количество трофеев, в шоке: «Зачем ему столько?», но снова же, готовы простить маршалу.
Что все-таки создатель? Выскажемся так, он воздержался от обвинений маршала и просто пересказывает знакомую историю. Его позиция не высказана в лоб, но выражена всем содержанием романа. Её показывает разительный контраст меж уровнем жизни обыденного русского человека и верхушкой. Супруга Кузнеца прогуливается в трофейном шелковом халате с китайскими драконами, а рядовая доктор Анна должна ушивать и перешивать старенькие платьица, носить пальто с различными пуговицами. Фронтовики-инвалиды доведенные нищетой до отчаяния, попрошайничают, а Коваль с Лужиным сумняшесь говорят, что им всем в органах «теперь необходимо отлично питаться». Мы и сами создадим запрограммированный создателем вывод о том, что аморально жить в роскоши, если большая часть чуть сводит концы с концами… Думаю, Жуков изображен в романе так же винтиком большой Системы, которая бесчеловечно перемалывает отдельную людскую единицу. Чего стоит эпизод, где он, использовав Гонта, отрешается выручать его из неудачи, чтоб не навлекать на себя излишнего внимания, — практически списывает собственного спасателя со счетов. Такая русская мораль.
У читателя неизбежно возникнет вопрос о мотивации героев: почему бывшие лазутчики берутся помогать военачальнику? Почему не действуют по пословице: «паны дергаются, а мы свои чубы подставлять им не хотим»? Ведь все трое понимают, что втянуться в разборку сильных мира этого. Для фронтовиков трофеи не суть важны, они сообразили глубочайший смысл интриги. Жуков — символ победоносной армии, ему веруют. Дискредитируя его, Сталин и Берия с приспешниками желают взнуздать непокорных, отобрать самоуважение у народа и перевоплотить его в стадо. Еще есть и 2-ой главный мотив для Гонты, Борщевского и Соболя и, 100 процентов, для самого создателя — «умыть Берию».
Мощная сторона в романе — это свирепая правда о русской системе власти, репрессивной по собственной природе. Тоталитарные режимы что в Германии, что в СССР идентично нуждаются «массово уничтожать себя подобных», как метко произнес германец Винер. В особенности ярко изображены органы госбезопасности. Андрей Кокотюха вносит в уста героев огромное количество ругательств в адресок гебистов: суки, сволочь . И военные, и маршал считают их предателями Родины: «Они же ужаснее фашистов, они же своих стреляют, сволочи». Охота на маршала» в романе быстро преобразуется в охоту на гебистов — за охотничий сезон герои успели устранить 3-х.
Вобщем, художественные недочеты — прямое продолжение плюсов произведения. Во-1-х, вижу в романе отдельные элементы самоповтора, а именно в мотиве неверного обвинения героя (такие завязки применены и в «Найти и уничтожить», и в «Спасти «Скифа»). Во-2-х, служителей органов неловко нереально различить: Дерябин и Алферов из упомянутых романов на одно лицо с Вдовиным, Аникеевым и Кузнецом из нового произведения, и эти трое также как будто близнецы. Они все гипнотизируют взором и лупят кулаком в зубы, все сводят личные счеты с арестованными, завидуют военным наградам, стряпают дела на непокладистых. Разве кто младший, а кто старший и успел больше продвинуться по ступеням карьеры. (Замечу, что уголовники и то смотрятся более привлекательными, они хоть придерживаются собственных законов и агрессивны против коммунистов). По моему воззрению, гэбист в прозе Андрея Кокотюхи — не настоящий персонаж, а функция, фигура, лишенная своей истории, внутреннего конфликта, драматизма (кроме, может, Дерябина, который был действующим лицом в романе «Найти и уничтожить»). Схематичность этих образов оказывается на виду, если ассоциировать с положительными героями. Но это может быть и сознательной авторской позицией: романист не желает даровать им людского лица и людской биографии, ибо для него они все — нелюди.
Антитезой к гебистам выступают военные. Трое друзей — истинные герои остросюжетного жанра, сильные, умные, смелые, способные на риск. Они по-мужски симпатичны, в их жгучая кровь. В наилучших традициях авантюрной прозы писатель развил мотив истинной мужской дружбы — как у мушкетеров либо гардемаринов. Даже если двое из их — Гонта и Борщевский — обожают одну даму, это не помешает им биться против общего неприятеля, действуя по фронтовому кодексу чести. Как будто в притче, они должны выполнить три принципиальные задачки: вырвать командира из лап Вдовина, отыскать и убить маршальские трофеи, а далее — опять вызволять товарища, которого гэбист Коваль упек в кутузку по мнимому обвинению, а по сути — стремясь к мести. Как вы считаете, управятся ли герои с тяжелыми задачками? И выживут ли все в конце?..
У Андрея Кокотюхи был риск изобразить фронтовиков «потерянным поколением» в духе Ремарка либо Хемингуэя, как людей, что после фронта не способны приспособиться к мирной жизни. Настроение этой лирической теме задает эпиграф из песни Владимира Высоцкого «О конце войны». Отдельные намеки разбросаны в тексте (мытарства инвалида Стеклова, дебоширство Борщевского с отчаяния и озлобления). Но создателю необходимы были для сюжета не разочарованные интеллигенты с суицидальными наклонностями, а уверенные внутри себя боевые офицеры, способные спланировать и отлично провести диверсионную операцию.
Чтоб победить, лазутчики должны прибегать к чисто военных методам борьбы в мирное время: принимать и разворовывать «языка», «прокачивать» ситуацию, блефовать и шантажировать, устраивать засады. Поначалу казалось, что произведение будет похоже на милицейский роман — ведь главный герой Гонта служит в милиции, в первых главах была и детективная загадка. И майор, хоть и сменил зеленоватый мундир на голубой, в душе остался фронтовиком. Создатель разумно перевел рассказ в регистр боевика, дав возлюбленным персонажам пострелять всласть. Есть непременное для этого мужского жанра любования орудием до выхода на операцию (ТТ, парабеллум, шмайсер, ППШ, ножі и «лимонки»), есть «автоматные очереди», «отвлекающие маневры», «прыжки», «рывки» и «перекаты». Писатель разумеется наделен творческим воображением в военной сфере, потому сцены стрельбы, взрывов, пожаров выходят у него пластическими и яркими. Ну и какой военно-приключенческий роман обойдется без тогдашнего транспорта? Персонажи передвигаются на «виллисах», «емках» и байках. Экстремальность деяния усиливают оборотный отсчет времени и уплотнения места — лес, заброшенная усадьба, тюремная камера, кабинет следователя.
«Охота на маршала» приятно поражает динамикой, правдивой — это и есть творческий почерк Андрея Кокотюхи. Отдельные сцены и мотивы будто бы взяты из телесериалов схожей темы: ограбление — из «Ликвидации» либо «Пепла», из последнего же — любовный треугольник, из «Отрыва» — соблазнение гебистом супруги арестованного и засада в лесу. Для массовой культуры краеугольные принципы повтора, стандартизации, варианты темы, которые, по словам южноамериканского теоретика Джона Кавелти, помогают ей удачно делать главные задачки, а именно создавать автономный мир формулы, куда может убежать читатель либо зритель.
Плюс ко всему, цепь острых эпизодов не делает роман калейдоскопічным. Графика сюжета четкая, художественная ткань нигде не морщит и не тянет, все полосы доведены до конца и осветленные. Последовательности и логичности повествования содействует удачное её структурирование — два вступления с передісториями, три части по 5 глав в каждой и эпилог. Отмечу бесспорное умение создателя выбирать наименования для разделов: отдельные из их сигналят о авантюрный жанр («Алхимия войны», «Язык», «Военное совещание», «Военная тайна», «Оружие»), отдельные, как «Воспоминания и размышления», «Пепел», являются аллюзиями на книжки либо киноленты, которые делают культурный контекст для сюжета). Приметно, что, разрабатывая историю, создатель плодотворно употребляет заслуги забугорной сценарной науки, что идет на пользу произведению. К книжке тяжело придраться в плане композиции и сюжетного развития, её недочеты касаются не правды ситуаций, а быстрее правды характеров.
Предсказуемость и неоригинальность образов исторических лиц. Они все прозрачны и узнаваемы: Сталин курит трубку и не прогуливается, а крадется. У Берии злые глаза, он доносит и угадывает желания Владельца с полуслова. Жуков своенравный и резкий в высказываниях, не любить оправдываться. Понятное дело, эти второстепенные персонажи в романе более заинтересовывают его любимцы-разведчики — любой из их наделен личным характером, привычками, манерой выражаться, потому Дмитрий, Иван и Павел запоминаются читателям. Все же, хотелось бы, чтоб русские бюрократы были более живыми и увлекательными.
