Menu Close

Мацуо Басе — Биография — актуальный и творческий путь

Мацуо Басе - БиографияМАЦУО БАСЕ
(1644-1694)

Японская поэзия XVII столетия, как это было и ранее в переломные эры, играла ведомую роль в формировании нового искусства. Главное, что поэзия в эту эру была массовым видом искусства; стихи читали, учили назубок. На 1-ый план вышли смешные жанры поэзии, большущим фуррором воспользовался жанр хокку (остроумие, шуточка). В конце хайянської эры строфы танка начали соединять воединыжды в длинноватые цепи. Равномерно появились сложные правила, родилась новая литературная форма — ренга (нанизывание строфы). Для составления ренги собирались поэтические кружки, строфы состояли попеременно. Первую строфу (хокку) поручали наилучшему поэту, а всего строф могло быть 36 (касэн) либо 100 (хякуин). Ренга — это сюита с внезапным поворотом сюжета, который как будто вычерчивает зигзаги. Жесткие правила ограничивали поэта, прописывая ему, в какой за порядком строф должен появиться образ месяца, а в какой нельзя упоминать богов и будд. Одна тема развивалась обычно в течение 3-х строф. Хокку должно быть проникнуто настроениями, навеянными определенными периодически года, в нем была запрещена тема любви и царствовал пейзаж. Появились сборники хокку. Оно равномерно выделялось от ренги и выделилось в самостоятельный жанр — существенное событие в японской литературе. Конкретно хокку стало везучим конкурентом танки. Городским жителям нелегко было усваивать правила ренги. Появились собственного рода литературные цеха. Проф мастер во главе группы учеников создавал свою школу с особенными приемами и техническими средствами. Эти уроки давали ему средства на пропитание. Более известными в XVII веке были поэтические школы Теймон и Данрин. Школа Теймон отличалась сухим академизмом, а школа Данрин ценила свежесть, экспромт, скорость; за один денек некие поэты могли сделать тсячи строф, стихи получали легкость, но не глубины, хотя посреди их встречались истинные поэтические находки. Но Басе осуждал очень огромную поспешность и небрежность схожих произведений.

В эру Гэнроку искусство хокку достигло полной зрелости и высочайшего совершенства. Выдающийся государственный поэт Басе занял в истории японской литературе такое же почтенное место, как Петрарка в Италии. Он сделал по-настоящему новейшую поэзию, зеркало собственного времени, наделив ее немеркнучою красотой, глубиной мысли и эмоций. Басе основал школу профессиональных и преданных ему последователей. По свидетельству современников, он был человеком незаурядного притягательности и моральных добродетелей, реальным подвижником искусства. В наше время стихи Басе переведены на многие языки. Исследователи скрупулезно проследили весь его нелегкий и длинный творческий путь.

Басе родился в 1644 г. в городе древней провинции Ига, которая известна собственной живописностью. Отец его, из самурайского рода был учителем каллиграфии — искусства, которое в Стране восходящего солнца очень ценили. Истинное имя поэта — Мацуо Мунефуса. Басе — литературный псевдоним. С молодых лет он полюбил поэзию. Др Иоситада, практически его ровесник, отпрыск обладателя замка Уэно, тоже увлекался поэзией хокку. Он занимался Басе и часто посылал его в Киото, где Басе изучал искусство хайкай под управлением Китамура Кигина.

В 1664 г. состоялся поэтический дебют Басе: в одной из антологий были размещены два его стихотворения. Они на то время еще не отличились оригинальностью. Прилежный ученик школы Теймон пишет с цитатами из старых стихотворений, пониженных к пародии. Но осознание основ стихосложения хокку было первой и нужной ступенью к будущей мастерства. В 1666 г. Иоситада в один момент погиб. Басе растерял друга и заступника. В княжеском замке он был больше не нужен.

Басе напечатал сборник стихов «Каїої» («Покрытие из ракушек») и с этим небольшим томиком, полон честолюбивых надежд, отправился туда, где бурлила литературная жизнь. Оставив родной дом, он стал бедным горожанином. Но в Эдо неведомому поэту тяжело было достигнуть фурора. Он устроился на службу в ведомство водоснабжения, но скоро оставил эту должность. Некое время он намеревался уйти в монастырь. В 1677 г. Басе стал проф учителем поэзии, но его ученики были бедные. Только какой-то из них, Сампу, отпрыск обеспеченного негоцианта, сумел по-настоящему посодействовать собственному наставнику. Он подарил Басе небольшой домик около маленького пруда, на берегу его были высажены банановые пальмы (басе). Домик стал называться «Банановой обителью» (Басе-ан). Именно тогда поэт и взял псевдоним Басе.

В стихах, сделанных сначала 80-х годов, Басе обожал воспроизводить возлюбленную картину: свою хижину и окружающий пейзаж: небольшой пруд, сберегал реки Сумида, поросшим камышом Басе ощущал себя городским бедняком. Средствами на жизнь были умеренные приношения учеников, иногда удавалось реализовать каллиграфические надписи. Далековато не сходу дошел Басе выводу, что конкретно так должен жить реальный поэт. Бедность стала эмблемой духовной независимости. Басе отрисовывают в собственных стихах безупречный образ поэта-философа, флегмантичного к актуальным благам. Сложнее всего было отыскать собственный пути искусстве, сделать новое, неповторимое. Прошло 20 лет неустанных поисков и попыток со времени первой публикации юношеских стихотворений. Исключительно в 40 лет Басе сделал собственный именитый стиль сьофу (стиль Басе). В юношеские годы, посещая Киото, Басе писал стихи под воздействием школы Теймон, а после переезда в Эдо он сблизился с поэтами школы Данрин. Но почувствовав идеологическую и направленную на определенную тематику ограниченность обеих школ хокку, что нередко превращали поэзию на словесную игру, он сначала 80-х годов обратился к китайской поэзии танской эры. В ней он отыскал глубокую концепцию мироздания и того места, которое занимает человек как поэт и мыслитель, в осознании высочайшей миссии поэта. В особенности ценил Басе величавых поэтов Ли Бо и Ду Фу. Глубоко изучал Басе и лаосских философов Лао-цзы и Чжуан-цзы. Даосизм по собственному духу близок к дзен-буддизма, который много взял в долг из него. Басе стал учить дзэн-буддизм под управлением опытных наставников. Обучение дзен очень воздействовало на японское искусство, в том числе и на творчество Басе. Для этого в японской государственной поэзии давно сложились предпосылки: любовь к практически аскетической краткости, когда слова замолкают, а чувства еще молвят (йодзьо); понимание слияния человека с природой в круговерти различных времен года; сумм (в богатом диапазоне цветов) от того, что краса (вишневых цветов, кленовых листьев, любви и молодости) такая недолговечная.

В 1680 г. Басе сделал 1-ый вариант известного в истории японской поэзии стихотворения:

На голой ветке
Ворон высиживает сиротливо.
Осенний вечер.

К работе над этим стихотворением поэт возвращался в течение пары лет, пока не сделал окончательный вариант. Только это одно гласит о том, как упрямо Басе работал над каждым словом. Долгие и длительные годы поисков закончились. Басе отыскал собственный путь в искусстве.

Стих похож на монохромный набросок тушью (суми-е). Ничего излишнего, все очень просто, но при помощи нескольких деталей сотворена картина озари. Ощущается отсутствие ветра, природа как будто застыла в печальной застылости. Поэтический образ, казалось бы, чуть намеченный, но имеет огромную глубину, и в то же время максимально определенный: поэт изобразил реальный пейзаж и через него — собственный чистосердечный состояние. Не только лишь об одиночестве ворона гласит он, да и свое собственное.
В хокку воображении читателя оставлен большой простор. Читатель призван к сотворчеству, к сопереживанию. Вкупе с поэтом он может ощущать сумм, навеянное осенней природой, либо поделить с ним глубоко личное чувство одиночества, может проникнуться созерцательным настроением и ощутить себя слитым с тайнами природы. Хокку вроде бы открывает внутреннее зрение, сокрытый в сердечко каждого человека, тогда и в малом она сумеет узреть огромное. Хокку принято было читать пару раз попорядку, чтоб глубоко задуматься.

Поэтический образ Басе нельзя свести только к метафизического толкования. Хокку Басе — приостановил и закрепил в поэзии вечно живой момент бытия. Для любителя поэзии не непременно находить в каждом хокку Басе сокрытый символический смысл. Басе не сделал трактатов о поэзии. Его поэтика выраженная в творчестве. Миропонимание и поэтика Басе развивались в противоречиях, меняясь по мере духовного роста поэта. Это был оживленный процесс. Басе обожал соединять высочайшее с обычным.

В последние годы жизни Басе назначил новый ведущий принцип поэтики — каруми (легкость). Поздние стихи Басе никак не маленькие, они молвят о обыкновенные людские дела и чувства. В бытовых картинах есть хороший юмор, а не издевки, теплое сострадание к людям. Поэзия Басе — не только лишь лирика природы, границы ее подвижны, она вмещает в себя мир людей тех пор. Главные герои его стихов — поэты, фермеры, рыбаки, путники на дорогах.

Ученики Басе составили семь сборников стихов собственного учителя и собственных: «Зимние деньки» («Фую-но хи», 1684); «Вешние деньки» («Хару-но хи», 1686); «Затихле поле» («Но-дзараси», 1689) с вступлением Басе, где он указал, что конкретно в этом сборнике с большей силой выражено чувство саби; «Тыква-горлянка» («Хисаго», 1690); «Соломенный плащ мортышки» («Сарумино», 1691). Монументом нового стиля (каруми) есть два последних сборника Басе: «Мешок угля» («Сумидавара», 1694) и «Соломенный плащ мортышки, книжка 2-ая» («Дзоку Сарумино», книжка вышла уже после смерти Басе, в 1698г.).

Поэзия Басе — летопись его жизни. Значимая часть стихов Басе — плоды его раздумий в дороге. Много стихов посвящены погибшим друзьям. Есть стихи на случай: в похвалу доброжелательному владельцу, в благодарность за присланный подарок, подписи к картинам.

Зимой 1682 года пожар уничтожил значительную часть Эдо, сгорела и «Банановая обитель» Басе. Это, как он сам гласит, отдало окончательный толчок для того, чтоб отправиться путешествовать. В августе 1684 г. он покинул Эдо в сопровождении 1-го из собственных учеников, чтоб посетить свою родину, собственных друзей, исторические и именитые собственной живописностью места Стране восходящего солнца. Время от времени он возвращался в Эдо, где друзья отстроили его «Банановую обитель», но скоро его опять манил ветер и он ехал на лошадке и шел пешком в картонной одежке бедняков, с дорожным мешком за плечами, где лежали две-три возлюбленные поэтические антологии, свои записи и небольшой гонг, в руках посох и четки, на голове большой плетеную шапку. Снаружи поэт походил на убого монаха. Во всех городках, где он останавливался, вокруг него собирались поэты.

Басе сделал 5 путных дневников, написанных особенной лирической прозой в чередовании со стихами, своими и чужими: «Кости, белеющие в поле» («Нодзараси кико», 1684-1685), «Путешествие в Касима» («Касима кико», 1687), «Рукопись в дорожном мешке» («Ои-нокобуми», 1687-1688), «Путешествия в Сарасина» («СараСина кико», 1688) и самый узнаваемый из его дневников — «по Тропинкам Севера» («Оку-но хосомити», 1689).

Поэт еще возлагал надежды продолжить свои путешествия далеко на север, где живут айны, чтоб узреть всю Японию, но смерть застала его в 1694 году в городке Осака, где он умер, окруженный своими учениками. По обычаю они просили его составить предсмертную песню. Басе ответил, что каждое его хокку было предсмертной песней, ведь кто может знать, когда наступит последний день?
Поэзия и проза Басе открывают пред нами всю Японию тех пор. Он не только лишь любуется красотой расцветающих вишен в горах, но лицезреет по дороге картины народных невзгод.

В XX столетии хокку получило заглавие хайку, чтоб убрать терминологическую двойственность, так как хокку — заглавие первой строфы ренги, но слово «хокку» сохранило свою историческую окрашенность и надолго принадлежит к эре Басе.