ЭЖЕН ИОНЕСКО
(родился в 1912)
Эжен Ионеско, французский драматург, родился 26 ноября 1912 года в Румынии, в городке Слатино. Его отец, юрист по профессии, был румыном, мама — француженкой. Чуть ребенку исполнился год, семья переехала во Францию. Родным языком для Эжена Ионеско стала французская. И собственной родиной он всегда считал и продолжает считать не Румынию, а Францию. Поначалу за недостойное отношение отца, который бросил семью, оставив ее на произвол судьбы, и в течение многих лет не подавал о себе никаких вестей; с возрастом этот выбор получил и нечто вроде политического обоснования. Во Франции, поначалу в Париже, потом в провинции, будущий писатель прожил до четырнадцатилетнего возраста, после этого ему пришлось опять возвратиться к Румынии, так как из-за развода родителей права на деток получил отец. Там закончил школу, потом филологический факультет Бухарестского института и заполучил специальности педагога французского языка и литературы. В 1936 году Ионеско женился, а в 1938 году ему удалось достигнуть стипендии для написания во Франции диссертации «Тема греха и погибели во французской поэзии», и он опять, сейчас уже навечно, покинул страну, в какой родился. Научная работа была для него только поводом для эмиграции: Румыния тому времени уверенно шла по пути фашистской диктатуры, и дышать там становилось все трудней.
Во Франции поначалу жизнь складывалась нелегко: Ионеско сменил несколько профессий, подольше работая корректором в марсельском юридическом издательстве.
К литературному творчеству Эжен Ионеско примкнул еще в Румынии, начав писать поначалу стихи, потом критичные статьи. О драматургии он не задумывался и не один раз заявлял, даже став уже известным драматургом, что никогда не обожал театр. Потому до реального собственного призвания пришло не сходу. Решив в 1948 году выучить британский язык, он взял самоучитель и стал вчитываться в диалоги некоторой воображаемой британской пары. Вдруг у него мелькнула идея, какой большой смешной и сатирический заряд может нести внутри себя ежедневная разговор обыденных людей. Из этих диалогов он, к примеру, вызнал, что в неделе семь дней, что потолок находится вверху, а пол, соответственно, понизу, также огромное количество других таких же незыблемых истин, банальностей, которые отразились в диалогах ежедневной речи. Это наткнуло Ионеско на идея написать собственные варианты на данную тему. В итоге схожих упражнений появилась одноактная пьеса — поточнее, «антип’еса», как создатель отметил этот жанр, под заглавием «Лысая певица», что в 1950 году была поставлена в одном небольшом парижском театре. И 1-ая постановка фурора не имела, но на создателя пьесы направили внимание критики, которые стали часто освещать все, что выходило из-под его пера, окрестив его родоначальником «театра бреда». С того времени его биография вполне соединилась с хронологией творчества. Любая новенькая постановка его пьес становилась принципиальным событием парижской театральной жизни. А Ионеско сейчас оставалось только писать их, одну за другой, равномерно приобретая мировой славы. В 1970 году его выбрали членом Французской Академии. Его произведения переводились на многие языки и ставились на сценах в почти всех странах.
Буржуазное общество Ионеско, естественно, всегда критиковал и продолжает критиковать. Но делает он это сначала поэтому, что не может не критиковать хоть какое общество. Ведь сущность творчества и личности Эжена Ионеско — это антиконформизм. Кстати, его Неприязнь к собственному папе значимой степени оправдывалась к тому же тем, что узнаваемый румынский юрист был воплощением конформизма, в 30-е годы преданно служил фашистской диктатуре, а 10 лет спустя — с той же готовностью — коммунистической диктатуре. В отличие от него, Ионеско уже в ранние годы выработал внутри себя привычку мыслить не так, как другие, привычку жить посреди людей свободным человеком, не уступая собственной сутью. Приобретя один раз духовные и нравственные ориентиры, он уже больше не менял их.
Что все-таки касается бреда Ионеско, то поначалу он не был связан с тем философским бредом, что его Сартр и Камю унаследовали от Кьеркегора. Он рождался из внимательного рассмотрения ежедневного людского, в большей степени обывательства, существования. У Ионеско есть замечательное умение воплощать в искусстве ежедневная; вознося его до уровня общечеловеческого, нескончаемого. Преподнося, но сразу и окарикатурювая, извлекая эпизоды из длинноватой цепи собственных и чужих внутренних переживаний и превращая их в трагикомедию.
Драматургии Ионеско принято разделять на два периода. Поначалу в пьесах преобладал критичный, провокационный начало. Будучи абстракционистскими, с обыкновенными театральными условностями, они выглядели, как революционные и нравились критикам левой ориентации, которые поторопились зачислить Ионеско к когорте антибуржуазных писателей.
Эти критики очень ошибались, ведь Ионеско стремился поскорее возродить «незапятнанное» искусство, свободное от хоть какой политики и хоть какой идеологии, свободное от дидактики и ангажированности. Важнейшим и увлекательным в искусстве Ионеско всегда числились и призрачность. И его собственные пьесы рождались не из мыслях, а из реплик, что подействовали на воображение создателя, случайных образов, сновидений. Ионеско не обожал театр, но с юношества любил кукольные спектакли. Может, вот поэтому персонажи его первых пьес, таких, как «Лысая певица» (1948), «Стулья» (1951), «Жертвы долга» (1952), «Амедей, либо Как от него избавиться» (1953), такие безликие и роботоподобные, так похожи на марионеток, выражаются таким языком, не способны выразить мысли, живут в атмосфере гротеска и участвуют в действии, что не развивается, а идет по кругу либо направляется к какой-либо абсурдной, пародийной развязки. Но, на самом деле, бред даже тех первых пьес Ионеско был только воображаемым. Бред только обнажал нерв жизни, позволял посмотреть на все вокруг по-другому, увидеть в людях их смешные черты. И сразу выделить трагизм их существования.
В итоге Ионеско был обязан на публике отмежеваться от приписываемых ему идейных целей, а поэтому и его творчество, и он сам, ранее подвергавшиеся нападкам только правых ревнителей традиций, стали объектами нападок и левой критики. Эта атмосфера полемики значительно содействовала эволюции творчества Ионеско. Гуманизм драматурга стал проявляться в его пьесах все посильнее, а сами они стали более зрелищными. Умопомрачительное начало в их даже усилился, но, невзирая на это, они стали если менее близкими к реальности — быстрее уж символистскими,- и поболее понятными. Частично благодаря тому, что Ионеско выпустил на сцену что-то вроде себя самого, доверчивого и мужественного Беранже, который отстаивает права личности в борьбе с обществом, которое стремится его раздавить.
В первый раз этот персонаж возникает в 1957 году, в пьесе «Убийца по призванию», где он, фактически говоря, олицетворяет человека в общем, человека, которому в течение всей ее жизни грозит насилие, ненависть, погибель. Создатель не отказался от собственных критичных наблюдений за обыденным языком, от смешных эффектов, выходящих из языковых клише, от многосмысленных выражений, от скольжения содержания, от аллитераций, которыми отличались его ранние пьесы, но в конце 60-х годов они вроде бы отошли на 2-ой план. Предшествующая речь перевоплотился в фон, что определяло тональность и создавало атмосферу, а через нее стал пробиваться более эластичная речь, насыщенная видами, идеями, вопросами, язык намного классичнее, чем то, что была ранее. Благодаря Беранже читатель и зритель узнали из пьес Ионеско о дилеммах, волнующих создателя: о трудности бытия («Убийца по призванию»), о том, как он опасается погибели («Повелитель погибает», 1962), о том, как ему хотелось бы преодолеть земное притяжение людской судьбы («Небесный пешеход», 1962), о его ужас перед тоталитаризмом («Носорог», 1960).
