Menu Close

Дина Каминская — Записки адвоката

Записки адвоката. Каминская Д.Естественно, усилия напрасны И им не вдолбить ничего: Предметы для их беспредметны, А белоснежное просто черно.

Данную книжку отличает от других схожих – очень детализированное описание всего, от «совершения преступления» до окончательного приговора, детальная черта не только лишь подзащитных, ну и фактически всех участников следствия и суда, также просто истории из жизни, но так либо по другому связанные с делами. Видна вся подноготная русского «правосудия».

Принципиальной особенностью этих воспоминаний будет то, что создатель не укрыл от читателя людскую суть, так старательно упрятанную в оболочку судьи, адвоката, прокурора. Они не смотрятся как бездушные роботы-правоведы, а тоже живут и во время реализации собственных проф обязательств и вне этого.

«А мы с Лёвой тут же, на очах у всех, что-то кричащих, рыдающих и смеющихся, целуемся. И я чувствую слезы у него на лице и говорю:– Лёва, это неблагопристойно – ты плачешь.– А ты знаешь, как ты слушала приговор? Хочешь, я для тебя покажу? – Он стремительно произносит: Предъявленное Бурову и Кабанову обвинение находит недоказанным. – И вдруг всплескивает руками и хватается за голову: Думаешь, это благопристойно адвокату хвататься за голову во время чтения приговора?»

Но конкретно перед тем, как рассказать читателю о самых впечатляющих делах в собственной проф. деятельности, создатель произнесет о положении адвокатуры до и после Октябрьской революции, выделит некие этапы её развития в СССР, почему она избрала эту профессию, о русских реалиях на этом поприще, о незавидной роли адвоката и т. д.

Дина Исааковна Каминская стала известна, сначала, наверняка, по той причине, что защищала политических «преступников» — русских диссидентов. Она была одна из числа тех, кто, как советует Сьюзен Джефферс, страшилась, но делала свою работу! Она была приверженцем принципной защиты. Но никакого безрассудства она не допускала и по этой причине допускалась к таким процессам. О политических процессах она пишет: «Наверняка, никогда ранее, … я не испытывала такового страстного желания посодействовать человеку, желания, соединенного с осознанием того, что передо мной стенка, прошибить которую не могу ни логическими рассуждениями, ни ссылками на закон.»

Но 1-ое дело, с которым читателю предстоит ознакомиться, не относится к политическим. Это дело – защита 2-ух подростков, которые «попали под каток» цвета перца чили либо просто «Дело мальчиков». Оно так впечатлило Д. И. Каминскую, что она решила через многие-многие годы написать о нем.

Вторым делом будет уже политическое – это дело по защите писателя Юлия Даниэля. Д. И. Это «уголовное» дело очень вопиюще, возбуждение его противозаконно и не уместно! Основанием для вербования к ответственности, стало содержание художественного произведения, слова и мысли, произнесенные измышленными персонажами повестей и рассказов.

Жалко, что Каминской так и не удалось заняться этим делом. По сей причине описание этого дела достаточно короткое.

Последующий политический процесс, в каком Каминская уже смогла воплотить собственный проф потенциал – дело по обвинению Владимира Буковского.

Познакомилась юрист с Буковским уже в Лефортовской кутузке, следственном изоляторе КГБ.

«Так состоялось мое 1-ое знакомство с человеком, имя которого сейчас стало известным. Это он удостоился на 100 процентов заслуженной чести быть гостем британской царицы и беседовать с президентом США Картером. Это его, «недоучившегося студента», «уголовного преступника», «тунеядца», «хулигана» советское правительство поменяло на генерального секретаря Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана. Имя этого человека Владимир Буковский. И было ему тогда 24 года. И не было известности, славы, сопутствующего им почета.»

Каминская восторгается храбростью и чувством ответственности Буковского, приводит цитаты из протоколов его допроса, где он полностью один, а против него КГБ. Она возносит его к героям, и я на 100 процентов с ней солидарен. То, что гласил и делал он, требует реального мужества!

В то время инакомыслящих не только лишь судили как уголовников, ну и «лечили» психиатры. И в данном деле это тоже отыскало свое отражение: «Я впервые столкнулась с мед документами, в каких независимость политических суждений и критика русского стиля жизни открыто признавались признаками духовного заболевания.»

Дальше следует очередной политический процесс над Ларисой Богораз и Павлом Литвиновым, которые устроили митинг на Красноватой площади против ввода войск в Чехословакию в 1968 году. Сильно много увлекательных фактов можно почерпнуть из этой части книжки.

В этом процессе черта меж 2-мя агрессивными лагерями была видна еще более ясно. Так написал создатель о той атмосфере, что царила на стороне адвокатов и демонстрантов: «Мне кажется, что в нашем процессе адвокатов, как и подсудимых, соединяло воединожды красивое чувство солидарности, готовности посодействовать друг дружке и бесспорное почтение к мотивам, которыми руководствовались наши подзащитные. Соединяло воедино нас чувство ответственности, чувство проф долга, которое я, прямо за Константином Бабицким, не побоюсь именовать высочайшим.»

Дальше очередное политическое дело по защите Юрия Галанского – юного поэта, который также не сумел смириться с беззаконием и несправедливостью, и ощутил для себя всю беспощадность того режима. Его история – реальная катастрофа, о которой создатель не мог не рассказать читателю.

В этом процессе, Каминская столкнулась с самым… глуповатым судьёй в собственной карьере. Слушая его, она гласила: – Господи, какой он кретин!

Доказательство этому можно отыскать прочитав такие строчки из его личного определения по отношению к Каминской: «Юрист Каминская в открытом судебном заседании утверждала, что каждый человек может без помощи других мыслить, что убеждения и представления не могут повлечь за собой уголовной ответственности, и на этом основании просила об оправдании подсудимых.»

В общем создатель периодически будет делать отступления, и говорить о неких других делах и о других подсудимых в собственных делах, периодически и только вскользь.

Откуда же берется охота, Азарт, настоящая страсть — Машинам обосновывать что-то, Властям корректировать власть?