Если ты хочешь жить – вправду жить, а не выживать! – Все дороги ведут в Белоснежный Город. Который мы ищем всю жизнь, многие века, спрашивая каждый раз, подходя к воротам: не тот ли это Иерусалим, о котором нам столько гласили? И, оглянувшись, ужаснёмся: дороги заполнены покойниками. Слепыми, жадными, безрассудными. Они – твои тени, они следуют за тобою, они тоже ищут Белоснежный Город.
Сероватые тени с сероватыми крыльями. Со страшными совиными очами. С нескончаемым, неутолимым голодом и тоской по солнцу, по жизни, по всему тому, что тебе досталось так просто, по праву рождения человеком….
А я всегда говорил, что на генном уровне измененные организмы – это плевок в лицо богам. Боги мстительны. Мать, у меня морковка съела капусту! «Симпсоны». Я писал в одном эссе, что Наират припоминает картину Веласкеса «Сдача Бреды». Беру свои слова вспять. Какой Веласкес. Это «Картины ужасного суда» Брейгеля. Невзирая на весь гуманистический посыл, на оптимизм, в целом, концепцию, на идею примата природы, жизни над системой, иерархией, отжившими правилами… Никто не говорил, естественно, что будет просто и приятно. Но я вот пошевелил мозгами, а не довольно ли заплатил хоть что-то за возможность Белоснежного Городка? Не за то, чтоб было отлично, а за то, чтоб было – верно?
Веселит, естественно, что всё стало на свои места. Некие мои прогнозы подтвердились, некие упали. Попутно снят ряд второстепенных вопросов. Так что по дороге в Белоснежный Город – пардон, несколько подходящих спойлеров.
Итак, опять – три героя, три пути, три полосы инициации, прерванные перемирием – ритуальным поеданием хлеба с тегиновой руки. И общей идеей – «убить тегина!», которая у каждого из троицы рождает свои чувства, свои надежды и собственный взор на ближайшее будущее. Позднее пути опять расползаются. И тут начинается повествование.
Старенький харус говорит Элье: «Ты отражаешь свет, как линза в очках, под различными углами; но много ли тех, кто закончил быть стеклом?» . И вся её линия – попытка не отражать свет для чужих глаз, стать собой. Удачна? Да, на 100 процентов. Я поначалу был скептически настроен по отношению к её возможности к адаптации, но – к счастью! – ошибся. Склана перестаёт быть скланой , фехт перестаёт быть фехтом , человек – остаётся человеком. Да, человеки злостны и грешны, но в неких случаях не лишены симпатии и ведут себя по-человечески.
Причём, причём, друзья мои, – Элья тотчас более гуманна, чем фактически люди. Она – единственная, кто переступил через «убить тегина». Напротив, ринулась ему на помощь, рискуя собой, претерпевая боль, слабость и – непременно – сладость от порции эмана: так наркоман, который вот уже практически завязал, вновь срывается в пучину, подобно верблюду через игольное ушко. Не себе, для него, для сумасшедшего, никчемного, несостоявшегося кагана… для человека. Элья получает шанс стать собой. Ведь ранее – она привыкла к тегину, ну, не знаю, по-своему полюбила его, хотя это всё не то, чёрт, как беден наш язык! – но сейчас она свободна. В застенке, по рукам и ногам, выжатая как лимон? Да, но – свободна. В душе собственной. Что её держит? Кто её держит? Тегин погиб, а что ей все эти царедворцы, заговорщики, ублюдки, все эти Карамы, Ирджины, Урлаки, Лылахи, Агбаи, что ей весь Наират? Даже не неприятели, нет. Та война завершилась, когда погиб от её руки Каваард, хотя она и не слету это сообразила. Против кого вести войну фехту? За что вести войну склане? Всевидящее око, какие мелочи! Перед ней становится главный вопрос, вот тот: «To be or not to be». И если выбираешь ЖИТЬ – тебя никто не вденет в оправу для собственных старческих глаз. Но фехт в её крови продолжает биться. Сейчас – за саму себя, за возможность быть. Вот так вот, не за фиг, врезать по башке Кырыму, хан-каму всея Рус… пардон, Наира, и бежать с каким-то шрамованным каркалыгой, через подземелья, от которых до одури пахнет эманом, и прошедшим, и тем будущим, которое могло быть… К свету. К жизни. К ответам на вопросы. В конце концов Элья покидает страдательный залог. Она сейчас – сумашедшая , она сама принимает решения, за которое только ей нести ответ – и, если повезёт, есть сливки.
Она опять в строю, на собственной войне, по собственной воле. Ну и финишное решение: идти в Белоснежный Город, столицу Наирата. Это решение фаталиста, решение вояки. Делай что должно, и будь, что будет. Да, эмана там, вероятнее всего, не будет. Да, и в Кхарне жизнь не сахар. Да, склана, вероятнее всего, ты умрёшь. Ну и что? Как там у классика: «Несравненное право: самому выбирать свою смерть». И если жизнью распорядиться не удалось – означает, можно распорядиться собственной гибелью. По сути, это не много кому удаётся. Зато с этого момента – не танцевать под чужую дудку… Ну и позже – есть ведь небольшой, но смачный шанс, что всё обойдётся. Это не какой-то там очевидный суицид. Это поступок героя. Испытать в итоге судьбу. Не трястись от приказов всяческих уродцев… если даже этот уродец – тегин, каган, красивый, в общем, мужик. Честь дороже. Не честь склана, не честь фехта – человеческое, очень человеческое. Надежда. Мечта. И сейчас ей нет нужды мстить , ни своим, ни чужим. Еще важнее – испытать поправить ошибку, совершённую некогда людьми. Во имя склан. Во имя людей. Во имя общего прошедшего, и общего будущего, и павшего/бывшего неприятеля, и всех тех, кто остался там, за небесами, ничтожных в своём величии…Тут нужно меж делом раскрыть ужасную тайну. Кто такие скланы. Они ведь не всегда были чужие по отношению к людям. «Тогда Моргот Бауглир пленил нескольких орков и своими чарами извратил их, и так вывел породу эльфов; и это деяние было более отвратно замыслам Эру». Скланы – итог генетического и общественного опыта. Давным-давно, когда понизу, в мире людей, всё стало очень гнусно, когда одичавшие орды номадов разрушили цивилизацию, несколько грамотеев решили, как обычно, спасти мир. Во-1-х, удалив в спецхран – на летучие Острова – ценный генетический материал и принципные научные сведения, технические заслуги и культурные артефакты. Во-2-х, улучшив людскую породу путем скрещивания людей с, как я сообразил, какими-то подземными покемонами, восприимчивыми к эману. В 3-х, сделать лучше социальную систему, сделать расу господ, компетентных, разумных, не плохих, которые в один прекрасный момент возвратятся и наставят род человеческой на путь реальный. Как придётся, огнём и клинком либо хорошим словом. Главное – организовать на земле королевство кастовой справедливости. От каждого по возможностям. Каждому по выслуге. Вот, мол, каста воинов, вот – учёных, вот – правителей, а вот – работники; ну и неприкасаемые, само собою, генетические дегенераты, малыши выбраковки… У вас не появляется острого приступа дежавю? И нужно ли гласить, как гнусно всё кончилось.
Поначалу особей было сильно мало, процент близкородственных скрещиваний превысил допустимую норму, ухудшился генофонд. Не считая того, иерархическая система не изменялась, жёсткие правила не учитывали изменчивости событий; и уместно, так как беспринципно какая соц.система, как и био организм, имеет собственный срок службы, собственный предельный возраст. И если организм погибает, то систему можно реформировать. Чем, фактически, и занялся некто Скэр, очень памятный Элье грамотей. Вот только есть подозрение, что эффект от его реформ оказался обратно пропорционален ожиданиям. Так что вместо расы мудрейших господ, учёных и чернокнижников, которые должны были спасти мир от насилия, глупости и варварства, вышла группка прожорливых олигархов, которых, как я сообразил, эти самые варвары и съели с потрохами. Мне это, кстати, припоминает сегодняшнюю геополитическую ситуацию с Первым и Третьим мирами. Колонизаторы/цивилизаторы ушли из колоний, покаялись, но оставили бывшим подданным порталы для перемещения в Европу. Отгородились, но как-то не очень уверенно. И – не будем обманываться! – варвары у ворот. Посмотрите на Великобританию, на Францию, на Италию, на Германию. В той же Швеции либо Норвегии отрадно предоставляют убежище различным иждивенцам из мусульманского мира, из Африки, не настаивая на необходимости их интеграции в местную культуру. А куда встраиваться. Почва размыта. Много стариков, не достаточно молодёжи, ну и та инфантильна. Выродились, как скланы. Дальше, бюрократия регулирует в общем всё, слова не скажи: вот вам, жёсткие правила, которые не реагируют на животрепещущие происшествия. Подождите, будет вам наир с раскосыми и скупыми очами… Пардон, увлёкся. Социальные аналогии – такая соблазнительная штука… Итак, путь Эльи – поиск себя, поиск «своих» и вероятная погибель. Если честно, не думаю, что многим читателям будет просто и приятно идти через мир с ней за руку, но тем, кто отважится, придётся и сделать выбор , и быть готовым ко всему, в том числе и к худшему. Но тут есть и определённый терапевтический эффект. Источник такого срочного вдохновения: да, это мой путь. А прочее непринципиально.
Вот приблизительно об этом и повествует роман-дилогия «Наират». О упадке кастовой системы. О нерентабельности жёсткой регламентации, хоть 100 раз рациональной. О подходящей гибкости хоть какого общества. О способности мирного сосуществования. О том, что стенки никогда никого не выручали от мира вокруг нас. А ещё, наверняка, о том, что сколько крови не лей, жизнь всё расставит по своим местам. В конце концов, –«В Белоснежный город ведут различные дороги»…